Сказка о Тоде и Рудольфе

[Toshi-Deyama]

"Хочешь, я расскажу тебе сказку? Страшную сказку про Смерть и Рудольфа*. Хотя Смерть слишком взрослое имя для тебя. Давай назовем эту Смерть Тода-сама**. У нее чуть раскосые глаза, но ровно настолько, чтобы не видеть в своих жертвах личность. Сердце Тоды-сама давно мертво, но все еще продолжает биться. Тода-сама любит свои волосы, ухаживает за ними. Она пестует их, ласкает. Вычесывает прядку за прядкой, как будто там кто живет. Но кто может жить в столь совершенных, столь красивых, столь мертвых волосах? Тода-сама из Японии, но часто посещает Европу. Ей не нравится брать своих жертв на Востоке, совсем другое дело Запад. На Западе она впервые встретила Рудольфа.
Каждый выбирает свою Судьбу. Ты думаешь это про людей? Ничего подобного. Это про См… про Тоду-сама. Она может быть и без Судьбы, но с Судьбою удобнее. Судьба всегда возьмет на себя вину, когда Тоду-сама назовут несправедливой. Тода-сама всегда несправедлива.
Кто такой Рудольф? Представь себе мальчика, хорошенького до блеска в глазах. Его пальчики только-только покинули струны скрипки, а теперь уже держат перо и упорно выводят строчки, ползущие вверх по пергаменту. Капли воска лениво ползут вниз по подсвечнику. Перо слегка царапает бумагу. Только это «шурх-шурх» нарушает тишину. Хочется, чтобы Рудольф был девочкой. Девочка-Судьба – это так наивно. Хочется, чтобы Рудольф был мальчиком. Мальчик-Судьба – это так надежно. Рудольф поднимает глаза и видит Тоду.
- Привет! Ты за мной пришла?
- Что ты делаешь? –Тода-сама подплывает ближе.
- Я пишу письма. Я ждал тебя.
- Почему?
- Ты все время ходишь рядом. На чем вы пишите письма? На бумаге, на шелке, на коже?
- На каменных плитах. Мы не пишем письма, нам их пишут.
Рудольф рассматривает шитый золотом кафтан Тоды-сама. Ему хотелось бы больше деталей, изысканности и утонченности, вывернутости и извращенности. Тогда он снова переводит взгляд на лицо. О, вот уж где можно найти что угодно! В тени ресниц Тоды-сама всегда прохладно и покойно, на крыльях носа легко могли бы разместиться ангелы для просушки своих крыльев. Только губы изменчивы, такова уж их натура и профессия.
- Ты пришла за мной?
- Да.
- А что для этого надо?
- Я должна поцеловать тебя.
Губы Тоды-сама могут быть холодными, покрытыми ледяной корочкой невыполненных обещаний. Или жаркими, медовыми от порока. Им все равно кого целовать. Кого-нибудь по имени Ангелос Ботинос, или девушку-Водолея, или соловья. Все равно кого, но губы каждый раз другие.
Тода-сама кружит вокруг Рудольфа, кружит с Рудольфом на руках.
- Я не боюсь…, - шепчет Рудольф засыпая.
- И не надо.
- Я не успел дописать письмо…
- У тебя еще есть время. Лет шестьдесят. А пока спи…
Тода-сама всегда несправедлива. Даже к себе. "
Отсюда http://vkontakte.ru/id28974592